Самые дерзкие угоны самолетов в ссср. Оправдания нет и не будет

За советский период с 1954 по 1989 год на территории СССР было совершено 57 попыток угона самолетов. В это сложно поверить, но в советские времена тоже были взрывы в метро и магазинах, террористы- психопаты и дети, захваченные в заложники.

По крайней мере в четырех случаях угона воздушных судов принимали участие школьники и студенты. Самый страшный по количеству жертв был угон самолета Ту-104 в мае 1973 года (рейс Москва-Чита). На высоте 6500 сопровождавший самолет милиционер выстрелил в спину угонщика Тенгиза Рзаева, в руках которого была бомба. Самолет разрушился в воздухе, в результате погиб 81 человек.

Первый в истории СССР штурм самолета

На фото командир экипажа Як-40 Иван Кашин

Утром 2 ноября 1973 года четверо московских студентов автомобильного техникума при заводе ЗИЛ поднялись на борт пассажирского самолета Як-40 авиакомпании Аэрофлот, который выполнял рейс из Москвы в Брянск. Всего на борту находились 28 пассажиров и трое членов экипажа, рейс вылетел из аэропорта Быково.

Полет длился 50 минут. Но примерно за 10 минут до посадки в Брянске, когда Як-40 уже начал снижаться, Виктор Романов, Владимир Жалнин, Петр Бондарев и Александр Никифоров неожиданно встали со своих мест, достали из багажного отделения два охотничьих ружья, обрез и ножи, и попытались проникнуть в кабину пилотов. Виктору Романову (ранее судим) на момент захвата самолета было 20 лет, самому младшему — Андрею Никифорову — только 16. Двум другим подельникам, Владимиру Жалнину и Петру Бондареву, - 17 лет.

Услышав шум в салоне, командир Иван Кашин отправил бортмеханика Николая Никитина узнать, в чем дело. Никитин приоткрыл дверь - и в щель просунулся ружейный ствол. Бортмеханик инстинктивно схватился за оружие, чтобы выбить его и прикрыть дверь, однако грохнул выстрел. Пуля угодила в живот. Он выскочил в узенький коридор салона, успев крикнуть в кабину о нападении. На помощь раненому бортмеханику бросился один из пассажиров Владимир Гапоненко, он попытался обезвредить стоявшего рядом Петра Бондарева, но из-за качки самолета потерял равновесие, после чего также был ранен ножом.

Командир передал на землю сигнал бедствия. Тем временем на борту угонщики сумели сломать замок и проникнуть в кабину, после чего приказали экипажу возвращаться в Москву. На подходе к Москве по требованию захватчиков экипаж передал, что Виктор Романов требует выкуп в $1,5 млн (затем $5 млн) за освобождение самолета.

Погодные условия во Внуково обозначались как "туман-200": нельзя ни взлетать, ни садиться. Перед стеклом кабины было сплошное молоко. Но керосин заканчивался, экипаж садился по командам диспетчера аэропорта. Во Внуково прибыли Юрий Андропов (председатель КГБ) и Николай Щелоков (министр внутренних дел), которые на месте стали руководить операцией по освобождению заложников.

С самолета отпустили двух раненых. Далее террористы выдвинули условия: в обмен на дозаправку и половину выкупа они отпускают половину пассажиров. Далее самолет должен был вылететь в Ленинград, где после получения второй суммы выкупа и очередной дозаправки угонщики планировали отпустить оставшихся пассажиров, а сами направились бы в Швецию.

Однако было решено захваченный самолет из аэропорта не выпускать, а вместо этого предпринять штурм - впервые в российской истории. Под предлогом дозаправки самолета топливом бензозаправщик блокировал взлетную полосу.

Штурмовая группа была собрана из милиционеров-добровольцев: Михаил Ляхманов, Владимир Раков, Александр Мушкарин, Николай Капустин и Александр Попрядухин.

На фото Александр Попрядухин

Группа захвата тайно (совершив полуторакилометровый маневр) прокралась к самолету и затаилась под ним у передней стойки шасси. Через несколько часов ожидания террористам сообщили о готовности к передаче денег. Поначалу чемодан с деньгами (вместо денег использовали муляж) должен был нести сотрудник КГБ, но в последний момент тот отказался, поэтому чемодан понес сотрудник транспортной милиции, переодетый в форму сотрудника аэропорта (всем присутствующим было ясно, что тот, кто понесет чемодан, неминуемо окажется на линии огня и вероятнее всего погибнет).

Но услышав движение под самолетом, бандиты решили, что выкуп уже доставлен. Тогда Александр Никифоров открыл переднюю дверь. Как только дверь приоткрылась, Попрядухин выскочил из-под самолета и вызвал огонь на себя. Стрелял Владимир Жалнин. Несколько пуль попали милиционеру Попрядухину точно в грудь, но бронежилет БЖ-72 спас ему жизнь. Сержант Раков тут же прижал дверь багром в открытом положении.

Милиционеры смертельно ранили одного из угонщиков - Никифорова, он выпал на летное поле, а позже умер в больнице. В разгар штурма к самолету подъехал БТР, который выпустил по лайнеру очередь из пулемета. В корпусе ЯК-40 было 90 пробоин, по счастливой случайности никто из пассажиров не погиб. Далее группа захвата применила слезоточивый газ, но дымовая шашка застряла между сидений, вызвав возгорание обивки. Из-за задымления пассажиров охватила паника, и они стали выбираться из самолета.

- Я был в другом измерении. Попробовал дышать через полотенце - вроде легче, - вспоминает командир экипажа Иван Кашин, - Кричу Толпекину, чтобы дышал через чехол кресла. Выглянул в окошко - на меня смотрит какая-то телекамера. Диспетчер спрашивает, спокойно ли у нас. Нет, говорю, стреляют. "Раненые есть?" Глянул назад: кто-то лежит в крови. Потом понял, что это вожак бандитов. Он выстрелил в себя жаканом, когда почувствовал, что наступил крах. Второй от ранения погиб уже на земле. Третий бандит - Жалнин - выпрыгнул на улицу с поднятыми руками. Последнему из угонщиков прыгать с двух метров показалось высоковато, и он направился к трапу. Тут уж на него набросились пассажиры.

Главарь банды Виктор Романов, увидев, что план по захвату самолета провалился, застрелился. В результате штурма были ранены два пассажира, но никто из заложников не погиб.

За угон самолета Владимира Викторовича Жалнина советский суд приговорил к 10 годам лишения свободы. В тюрьме он подвергался постоянным унижениям, а после освобождения умер. Петр Бондарев не без помощи родителей (это был московский хиппи, сын крупных работников ЗИЛа) был признан невменяемым и отправлен на лечение в психиатрическую больницу, где пробыл всего 6 месяцев. Умер в 2006 году в Москве (по другим данным, был задушен сокамерниками в психбольнице).

За проявленное мужество 19 декабря 1973 года милиционер Александр Попрядухин и командир самолета Иван Кашин получили звания Герой Советского Союза. Второй пилот Станислав Толпекин получил орден Красной Звезды, раненый бортмеханик Николай Никитин - орден Красного Знамени.

После этого инцидента в советских аэропортах был ужесточен досмотр пассажиров, а угон самолета выделен в отдельное преступление. Также были созданы специальные подразделения для борьбы с терроризмом.

Информация о попытке угона самолета была сразу засекречена. Согласно официальной версии, опубликованной в «Комсомольской правде», "А. И. Попрядухин отличился при задержании особо опасного преступника в ЦПКиО им. Горького". После службы в органах он работал в Академии МВД, преподавал боевую подготовку. Скончался 21 января 2013 года.

Поколение джинсов. Сбежать из СССР

В некоторых случаях среди угонщиков были молодые люди - студенты и даже школьники. Основным мотивом действий террористов были попытки оказаться на Западе .

18 ноября 1983 года — трагически закончилась история захвата самолета Ту-134 группой грузинской "золотой молодежи". Студентам-художникам и актерам было по 20-25 лет. Подробности этой истории описаны, в частности .

Самолет Ту-134 (семь членов экипажа) выполнял рейс по маршруту Батуми-Киев-Ленинград. На борту были 57 пассажиров, в том числе семеро террористов - дети высокопоставленных родителей из Грузии пронесли оружие через «депутатский зал». Возглавлял группу художник киостуии "Грузия-фильм", сын профессора Иосиф Церетели.

Захватив в заложники стюардессу Валентину Крутикову, террористы ворвались в кабину экипажа и потребовали лететь в Турцию, а при попытке обезоружить их - убили двух летчиков. Еще один пилот получил ранение, но смог ранить двух налетчиков. Впоследствии пилоты заперлись в кабине и совершали резкие маневры, чтобы сбить захватчиков с ног. Те в свою очередь, открыли огонь по пассажирам, убили стюардессу Валентину Крутикову и одного пассажира, а также тяжело ранили еще 10 пассажиров самолета (один из пассажиров был убит по ошибке группой спецназа уже после посадки, когда выбегал из самолета и был принят за террориста).

В аэропорту Тбилиси, куда уже прибыл Эдуард Шеварднадзе и группа "А" КГБ СССР, 19 ноября в результате проведенной спецоперации «Набат» преступники были схвачены, пассажиры освобождены. Оставшиеся в живых угонщики были приговорены к расстрелу за исключением студентки Тинатин Петвиашвили - она получила 14 лет тюрьмы.

Все случаи угона самолетов в СССР

На фото Экипаж самолета Ли-2

8 января 1954 года пассажирский "Ли-2" Эстонского авиапредприятия совершал рейс № 365 Минск-Таллинн-Ленинград, когда в кабину ворвались двое диверсантов - мужчина в форме ВВС СССР и женщина - у обоих пистолеты, у женщины еще и финский нож. Б ортмеханик Тимофей Ромашкин бросился к диверсантке и сильным ударом сбил ее с ног, вызывав огонь со стороны второго преступника. Четыре пули попали в Тимофея Ромашкина, остальным членам экипажа удалось обезрведить нападавших, самолет вернулся в Таллинн. Спасти бортмеханика не удалось, он получил звание Героя Советского Союза посмертно.

5 сентября 1958 года пассажирский самолет Ил-14 совершал перелет из Москвы в Таллин с промежуточной посадкой в Ленинграде. Его экипаж состоял из командира Даниила Власова, второго пилота Валентина Платонова, бортмеханика Петра Брызгалова, бортрадиста Анатолия Умнова и штурмана Марка Мартыненко. В салоне работала стюардесса Пильви Кааритс. Всего на борту самолета при вылете из аэропорта Шоссейная (Ленинград) находились 11 пассажиров.

Спустя 30 минут после вылета из Ленинграда, когда самолет на высоте 900 метров пролетал в районе Нарвы, один из пассажиров (позже удалось определить его фамилию — Чечет) передал стюардессе записку. В этой записке было требование, чтобы командир вышел в салон для «разговора с группой заинтересованных пассажиров», либо в противном случае будет убит. Командир Даниил Власов запер кабину и достал пистолет.

Экипаж связался с диспетчером и доложил о нападении, а также о намерении совершить посадку в ближайшем аэропорту — Йыхви. На усердные попытки открыть дверь кабины командир выстрелил, затем отдал пистолет бортмеханику и выполнил «горку». После этого из салона раздался взрыв, повредивший дверь. Тогда бортмеханик начал стрелять в дверь, пока не кончились патроны. На самом деле доносившиеся из салона хлопки были взрывами — Чечет поджигал от сигареты какие-то предметы, которые затем взрывались. Этими взрывами террорист вызвал пожар в самолете. Резко снизившись, пилоты посадили горящий Ил-14 в аэропорту Йыхви, после чего экипаж эвакуировался через астролюк, а пассажиры эвакуировались через дверь. В ходе эвакуации командир получил травму позвоночника, а двое пассажиров — небольшие травмы. Преступник не стал покидать самолет и погиб в пожаре. Сам авиалайнер целиком сгорел, хотя в аэропорту и была пожарная охрана.

25 октября 1958 года — попытка захвата двумя неизвестными пассажирского самолета «Ан-2» (маршрут Якутск-Безымянный) в аэропорту г. Нижние Кресты (Якутская АССР). Захватчики потребовали лететь в США, угрожая в противном случае взорвать самолет. Пилотам удалось известить наземные службы аэропорта, которые проинформировали милицию и КГБ. Операция по обезвреживанию террористов заняла несколько часов, после неудачных переговоров предпринят штурм самолёта. Террористы обезврежены и позднее осуждены. Жертв нет.

21 июня 1961 года — попытка захвата пассажирского самолета «Ан-2» в аэропорту г. Ашхабад (Туркменская ССР). Нападавших двое. Жертв нет.

Сентябрь 1964 года — в Молдавской ССР двое ранее судимых граждан пытались сбежать на Запад. Однако попытка угона провалилась, один из террористов застрелился, другой арестован.

3 июня 1969 года — трое вооруженных жителей Ленинграда (двое мужчин и одна женщина) захватили самолет «Ил-14» Эстонской гражданской авиации, совершавший внутренний рейс по маршруту Ленинград-Таллин. Террористы убили бортмеханика, вступившего в борьбу с угонщиками. Остальные члены экипажа самолета смогли самостоятельно обезвредить угонщиков.

15 июня 1970 года — органами КГБ в аэропорту «Пулково» пресечена попытка вооруженного захвата и угона за границу пассажирского самолета: 16 человек намеревались таким путём улететь в Израиль, однако арестованы прямо на летном поле. В декабре участники группы (Э. Кузнецов, М. Дымшиц и др.) сурово осуждены (приговоры вплоть до «высшей меры»). Протесты мировой общественности против смертных приговоров сыграли свою роль: казнь была заменена 15-летним тюремным заключением.

15 июля 1970 года — попытка захвата пассажирского самолёта «Ан-2» (рейс Ленинград-Сортавала). Нападавших двое. Жертв нет.

Стюардесса из Сухуми Надежда Курченко

15 октября 1970 года — Отец и сын Бразинскасы захватили пассажирский самолет «Ан-24» (рейс Батуми-Сухуми). Во время захвата была убита бортпроводница Надежда Курченко, тяжело ранены два пилота. Подробн история описана . Бразинскасы посадили самолет в Турции, но уже через несколько дней его со всеми пассажирами вернули в СССР. Самих преступников турецкие власти не выдали по политическим соображениям, позднее они были экстрадированы в США, где объявлены «политическими беженцами». В 2004 Бразинскас-сын был осужден за убийство отца.

27 октября 1970 года — захват двумя пассажирами и угон в Турцию самолета «Л-202» (рейс Керчь-Краснодар). Жертв нет. Угонщики выданы СССР.

13 ноября 1970 года — попытка захвата самолета «Ил-14» (рейс Вильнюс-Паланга). Нападавших двое. Жертв нет.

Милиционер Владимир Ежиков, сопровождавший самолет

19 мая 1973 года — трагическая попытка захвата пассажирского самолета «Ту-104» (рейс Москва-Чита): один из пассажиров Тенгиз Рзаев (бывший военнослужащий из Азербайджана) пронес на борт бомбу и огнестрельное оружие и во время полета потребовал изменить маршрут в сторону Китая. Находившийся в самолете вооруженный милиционер в штатском Владимир Ежиков попытался обезвредить преступника - два раза выстрелил ему в спину, однако Рзаев успел привести взрывное устройство в действие. Самолет взорвался в воздухе и упал в тайге в районе озера Байкал, все находившиеся на борту (81 человек) погибли. (Родные погибшего милиционера высказывали версию , что у Ежикова было ножевое ранение, а самолет мог быть сбит советскими истребителями).

25 июля 1973 года — захват и угон в Трабзон (Турция) пассажирского самолёта «Ан-2» (рейс Ростов-Сальск). Угонщик один. Жертв нет.

26 июля 1973 года — попытка захвата самолета «Ил-14» (рейс Вильнюс-Паланга), 1 человек ранен.

2 ноября 1973 года — захват пассажирского самолёта «Як-40» (рейс Москва-Брянск): четверо учащихся старших классов, вооруженные огнестрельным оружием, потребовали $1,5 млн и свободного вылета в Скандинавию. Ранены два члена экипажа, попытавшиеся обезоружить молодых людей. Самолет приземлился в аэропорту Внуково, в ходе штурма двое захватчиков были убиты, двое сдались; ранены также два пассажира (позднее в интервью газете "Труд" командир экипажа Иван Кашин вспоминал, что самолет мог быть сбит истребителями, однако это решение было отвергнуто из-за того, что один из пилотов был членом партии).

26 января 1976 года — попытка захвата самолета «Ил-62» (рейс Фрунзе-Москва). Угонщик один. Жертв нет.

23 сентября 1976 года — второй пилот «Ан-2» Засимов совершил угон своего самолета без пассажиров из Пушкинского района Азербайджанской ССР в соседний Иран. Властями Ирана 25 сентября возвращен в Советский Союз.

17 июня 1977 года — неизвестный, угрожая взрывом, захватил самолет «Як-40» (рейс Таллин-Калининград), и потребовал лететь в Швецию. Самолет посажен в аэропорту г. Вентспилс, террорист обезврежен.

10 июля 1977 года — пассажирский самолет «Ту-134» (рейс Петрозаводск-Ленинград), захвачен двумя неизвестными, вооруженными гранатами, которые потребовали направить его в Стокгольм. Экипаж совершил посадку на дозаправку в аэропорту Хельсинки (Финляндия), где преступники были арестованы и позже переданы СССР.

19 октября 1977 года — попытка захвата самолета «Ан-2» в аэропорту г. Тарту (Эстонская ССР). Угонщик один. Жертв нет.

21 февраля 1978 года — захват самолета «Ту-134» (рейс Пулково-Мурманск) с требованием следовать в Осло под угрозой взрыва. После применения спецсредств преступник, запершийся в туалете, задержан, взрывоопасных предметов при себе не имел.

9 апреля 1978 год — в самолете «Як-40» (рейс Паланга-Рига-Таллин) неизвестный потребовал от экипажа следовать в Швецию. После отказа выполнить его требование 11 раз выстрелил в дверь кабины экипажа и стены самолета. Самолет посажен в аэропорту г. Пярну, преступник задержан.

1 мая 1978 года — во время полета самолета «Ил-18» (рейс Ашхабад-Минеральные Воды) некто Скубенко потребовал изменить курс и сесть в Тегеране (Иран), угрожая при этом пистолетом и гранатой. Вторым пилотом террорист застрелен, самолет посажен в аэропорту г. Ашхабад.

6 января 1979 года — попытка захвата самолета «Ту-134» в аэропорту Пулково (г. Ленинград). Угонщиков четверо. Жертв нет.

10 ноября 1979 года — захват самолета «Ан-24», вылетевшего из аэропорта г. Сухуми (рейс Чарьков-Ростов-Сухуми-Батуми). Пассажир через бортпроводницу передал записку экипажу с требованием лететь в Турцию, угрожая взорвать самолёт. Самолет посажен в аэропорту г. Батуми, оружия и взрывного устройства у преступника не оказалось.

1 апреля 1979 года — экипажу самолёта «Як-40», вылетевшего из аэропорта г. Симферополя (рейс Одесса-Кутаиси) через стюардессу передана записка с требованием следовать в Турцию под угрозой взрыва. Самолет вернулся в Симферополь, угонщик арестован, у него изъят муляж взрывного устройства.

14 мая 1979 года — захват двумя местными жителями пассажирского автобуса в г. Новокузнецк. Террористы потребовали везти их в аэропорт, на возражения пассажиров одного из них убили, 4 взяли в заложники. Им предоставлен вертолёт, но на взлетно-посадочной полосе в перестрелке с охраной и сотрудниками милиции один из захватчиков убит, другой схвачен (позже приговорён к расстрелу). При себе имели обрезы охотничьих ружей, ручную гранату и взрывное устройство.

20 марта 1980 года — житель г. Баку, безработный армянин, попытался захватить самолет «Ту-134» (рейс Баку-Ереван), угрожая бортпроводнице ножом, потребовал изменить курс и следовать в Турцию, однако обезоружен и связан экипажем. Самолёт приземлился в аэропорту Ереван.

14 апреля 1980 года — во время рейса самолёта «Л-410» (Батуми-Сухуми) пассажир, ученик 10-го класса, подбросил в кабину экипажа письмо с угроза взрыва самолёта, если его не посадят в Турции. Самолет вернулся в Батуми, хулиган задержан.

7 мая 1980 года — в аэропорту г. Минск ученик 9-го класса попытался проникнуть в самолёт «Ту-134» (рейс Минск-Вильнюс-Ленинград), имея при себе похищенную ранее малокалиберную винтовку «Биатлон-8» и патроны к ней. Однако дверь самолёта оказалась закрыта, «террорист» вскоре задержан у трапа.

8 июля 1982 года — инцидент в аэропорту г. Мурманск: после посадки пассажиров в самолет «Ту-154», вылетавший в г. Ленинград, один из пассажиров передал стюардессе записку с требованием доставить на борт два чемодана по 250 тысяч рублей в каждом, угрожая открыть стрельбу на поражение. Сотрудниками милиции пассажир задержан.

19 сентября 1982 года — попытка захвата самолета «Як-40» (рейс Кингисепп-Таллин). Угонщиков четверо. Жертв нет.

7 ноября 1982 года — захват самолета «Ан-24» (рейс Новороссийск-Одесса): один из пассажиров, угрожая взрывным устройством, потребовал лететь в Турцию. Экипаж совершил посадку в турецком аэропорту г. Синоп. На следующий день самолет со всеми пассажирами возвращен в СССР, исполнители приговорены турецким судом к 8 годам тюремного заключения.

25 января 1983 года — попытка захвата одним из пассажиров самолета «Ту-154» (рейс Ашхабад-Ереван). Угрожая самодельным взрывным устройством, он потребовал лететь в Турцию. В результате проведённой спецоперации преступник обезврежен, бомба изъята.

27 мая 1983 года — командир звена летного отряда Латвийского УГА, обманным путем завладев самолетом «Ан-2», перелетел границу и приземлился на острове Готланд (Швеция). Самолёт возвращен СССР.

5 июля 1983 года — захват пассажирского самолета «Ту-134» (рейс Шереметьево-1 — Таллин). Угрожая взрывом, два захватчика потребовали изменить курс на Лондон или Осло. При эвакуации пассажиров сотрудник фельдсвязи применил личное оружие, убив одного и ранив второго захватчика.

18 ноября 1983 года — захват самолета «Ту-134» (маршрут Батуми-Киев-Ленинград): группа вооруженных преступников из числа «золотой молодежи» (дети высокопоставленных родителей из Грузии, оружие пронесли через «депутатский зал») ворвались в кабину экипажа и потребовали лететь в Турцию, при попытке обезоружить их убили двух летчиков, стюардессу и двух пассажиров, тяжело ранили еще двух членов экипажа. Самолет приземлился в аэропорту г. Тбилиси, 19 ноября в результате проведённой спецоперации «Набат» преступники схвачены, пассажиры освобождены.

18 июня 1984 года — попытка захвата самолета «Ту-154» (рейс Домодедово-Сургут). Угонщик один. Жертв нет.

17 ноября 1985 года — попытка захвата самолета «Ан-24» (рейс Таллин-Рига-Вильнюс). Угонщики — семейная пара (мужчина пожарный, женщина - экономист) — под угрозой взрыва потребовали следовать в Швецию. Для угрозы экипажу в качестве взрывного устройства использовались часы «Севан» и школьный компас. Самолет произвел посадку на военном аэродроме в Хаапсалу, где угонщики задержаны, впоследствии осуждены.

19 декабря 1985 года — захват и угон в Китай самолета «Ан-24» (рейс Якутск-Чулман-Тахтамыгда-Чита-Иркутск). Второй пилот пересёк государственную границу с КНР и приземлился у г. Хайлар (KHP). Судом Харбина осуждён к 8 годам лишения свободы, по отбытию половины наказания возвращён в СССР, где приговорен дополнительно к 5 годам тюрьмы.

На фото крайний справа один из уфимских террористов Сергей Ягрмуджи

20 сентября 1986 года — теракт в Уфе: трое солдат из полка внутренней службы МВД, находясь во внутреннем наряде, завладели оружием и захватили такси. По дороге они расстреляли двух милиционеров. Испугавшись содеянного, один из них скрылся, остальные направились на аэродром, где ворвались в самолет «Ту-134 А» и захватили его, убив двоих пассажиров. Требование террористов: следовать в Пакистан. В результате штурма, осуществленного сотрудниками группы «Альфа» 21 сентября, один из террористов убит, а второй Сергей Ягрмуджи ранен и впоследствии расстрелян по приговору суда.

27 мая 1987 года — угон в Швецию самолета «Ан-2» Латвийского управления гражданской авиации. Не долетев до острова Готланд около километра, Ан приземлился на воду. Угонщик осужден в Швеции к условному лишению свободы.

13 сентября 1987 года — попытка угона самолета «Ту-134» (рейс Минск-Ростов). Угонщик под угрозой взрыва требовал лететь во Францию, но обезврежен экипажем, после задержания у него изъята имитация взрывного устройства из кусков мыла, прищепки, звонка и телефонного провода. Судебно-психиатрической экспертизой угонщик признан невменяемым.

На фото Семья Овечкиных

8 марта 1988 года — один из самых знаменитых терактов в истории СССР: семья Овечкиных (11 человек: участники группы «Семь Симеонов», мать и малолетние дети) из Иркутска захватила пассажирский самолет «Ту-154» (рейс Иркутск-Курган-Ленинград), потребовав лететь в Лондон. . После приземления самолета на дозаправку на аэродроме Вещево под городом Выборг был отдан приказ на штурм. В результате штурма погибли три человека, в том числе бортпроводница, 19 пассажиров получили ранения. Самолет полностью сгорел. Из террористов погибли пятеро угонщиков. Позднее был снят художественный фильм "Мама" на основе этих событий.

30 марта 1988 года — попытка захвата самолета «Ту-134» (рейс Фрунзе-Москва). Угонщик один. Жертв нет.

1 декабря 1988 года — теракт в г. Орджоникидзе (Северо-Осетинская АССР): пятеро преступников захватили автобус с 30 учениками 4-го класса школы №42 и их учительницей. В обмен на детей власти предоставили нападавшим $2 млн, оружие и самолет для вылета в Пакистан. Достигнуто соглашение об их вылете в Израиль, 2 декабря в аэропорту Тель-Авива в ходе операции тамошних спецслужб террористы задержаны, а 3 декабря выданы СССР. В марте 1989 бандиты получили от 14 до 15 лет тюрьмы. Позднее об этой истории был снят фильм "Взбесившийся автобус"

20 января 1989 года — попытка захвата пассажирского самолета «Ту-134» (рейс Архангельск-Борисполь-Одесса). Угонщик под угрозой взрыва потребовал после вылета из Борисполя следовать в Бухарест (Румыния). Самолёт произвел посадку в г. Одесса, где «террорист» задержан, взрывчатых веществ не обнаружено.

21 января 1989 года — попытка захвата самолета «Ан-24» (рейс Ивано-Франковск — Киев). Угонщик под угрозой взрыва во время руления самолета в аэропорту Ивано-Франковска потребовал вылета за границу. Задержан охраной аэропорта, взрывчатых веществ не обнаружено.

30 марта 1989 года — захват пассажирского самолета «Ту-134» (рейс Воронеж-Астрахань-Баку): находящийся во всесоюзном розыске пассажир заявил, что в самолете якобы находятся двое его сообщников, а в грузовом отсеке — взрывное устройство. Угрожая взрывом, он потребовал полмиллиона долларов и возможность вылета за границу. Террорист обезврежен сотрудниками группы «Альфа» 31 марта.

20 мая 1989 года — военный летчик А. Зуев угнал истребитель «МиГ-29» с аэродрома базы Цхакая (Грузинская ССР) в Турцию. Угонщик предстал перед турецким судом, но оправдан. Эмигрировал в США, где погиб в… авиакатастрофе.

21 декабря 1989 года — попытка захвата самолета «Як-42» (рейс Днепропетровск-Москва). Угонщик через стюардессу передал экипажу новогоднюю открытку с текстом, в котором требовал лететь за границу под угрозой взрыва самолёта. Посадка совершена в аэропорту Быково, где «террорист» задержан, при проверке никаких взрывчатых веществ не обнаружено.

Первый теракт в метро

7 января 1977 года - в вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская», в торговом зале
продуктового магазина №15 Бауманского райпищеторга и в нескольких сотнях метров от здания КГБ СССР, около продовольственного магазина №5 на улице 25-летия Октября, сработали мощные взрывные устройства. В результате погибли 7 (по другим данным 29) и ранения получили более 40 человек.

11 июня 1977 года — в Москве возле гостиницы «Советская», что на Ленинградском проспекте, взорвано такси, ранены несколько случайных прохожих. Преступник, заложивший взрывное устройство, спустя месяц задержан, но о мотивах ничего не сообщалось.
Октябрь 1977 года — на Курском вокзале в Москве обезврежено новое взрывное устройство. Благодаря этому январские террористы и задержаны вскоре КГБ. Выяснилось, что организаторы и исполнители — группа армянских террористов под руководством Затикяна . На состоявшемся закрытом суде ее участники приговорены к расстрелу.

Психопат-одиночка

На фото детский хирург Василий Никитенков

Еще один советский террорист-подрывник действовал уже в одиночкку. Детский хирург Василий Никитенков, недовольный политикой властей, первый взрыв произвел 8 июня 1979 года возле кинотеатра «Мир» в городе Клин (Московская область). Пострадали два человека.

Спустя месяц, 26 июля 1979 года был совершен второй взрыв, на сей раз на Ленинградском шоссе. Пострадал один человек - рабочий, случайно подобравший банку из-под кофе, в которой была взрывчатка. Наконец, 29 сентября прогремел третий взрыв, организованный клинским подрывником, в деревне Малое Щапово. Погиб один человек - экспедитор Клинского хлебозавода, которому банку с кофе дала на хранение закомая. Она и вывела следователей на Никитенкова.

На следующий день подрывник был арестован. Дома у террориста они обнаружили 10 банок из-под кофе со взрывчаткой - их он собирался заложить в ближайшее время. В конце 80-х «диссидент» был выпущен из спецпсихбольницы. Что было дальше с Никитенковым, неизвестно.

Угон Ан-24

15 октября 1970 года самолет «Аэрофлота» Ан-24 совершал рейс Батуми — Краснодар. На его борту в тот момент находились 46 пассажиров. Пранас Бразинскас, работавший завмагом в Вильнюсе и его 13-летний сын Альгирдас сидели в первом ряду. Оба имели обрезы.
Спустя несколько минут после взлета Пранас Бразинскас, который, кстати, имел судимость, вызвал стюардессу и потребовал повернуть самолет и посадить его в Турции. За невыполнение приказа угонщики пригрозили смертью.

Стюардесса Надежда Курченко
19-летняя стюардесса Надежда Курченко закричала «Нападение», но была убита выстрелом в сердце. Позже Надежду Курченко посмертно наградили орденом Красного Знамени, ее именем называли улицы и школы.
Бандиты ворвались к пилотам и и начали стрелять в разные стороны.
— Из кабины летели пули. Одна прошлась по моим волосам, — рассказывает ленинградец Владимир Гаврилович Меренков. Они с женой в 1970-м были пассажирами злополучного рейса. — Я видел: у бандитов были пистолеты, охотничье ружьё, одна граната у старшего висела на груди. (…) Самолёт кидало влево-вправо — летчики, наверное, надеялись, что преступники не устоят на ногах.
Стрельба продолжилась и в кабине. Там потом насчитают 18 пробоин, а всего было выпущено 24 пули. Одна из пуль перебила командиру экипажа позвоночник, в результате ему парализовало ноги. Пилоты все же сумели включить сигнал SOS.

Штурман получил ранения в легкое, руку, плечо. Раненые члены экипажа были вынуждены посадить самолет в турецком Трабзоне.
Георгий Чахракия — Я бандитам сказал: «Я ранен, у меня парализовало ноги. Только руками могу управлять. Мне должен помочь второй пилот», — А бандит ответил: «На войне все бывает. Можем и погибнуть». Мелькнула даже мысль направить «Аннушку» на скалы — самим погибнуть и сволочей этих прикончить. Но в салоне сорок четыре человека, включая семнадцать женщин и одного ребенка.
Я второму пилоту сказал: «Если потеряю сознание, ведите корабль по требованию бандитов и посадите. Надо спасти самолет и пассажиров! Мы пытались сесть на советской территории, в Кобулети, где был военный аэродром. Но угонщик, когда увидел, куда я направляю машину, предупредил, что пристрелит меня и взорвет корабль. Я принял решение пересечь границу. И через пять минут мы пересекли ее на малой высоте.
В октябре 1970-го, СССР потребовал от Турции незамедлительно выдать преступников, но данное требование выполнено не было. Турки решили сами судить угонщиков. Угонщики были осуждены за угон и убийство, но через четыре года их освободили по амнистии. Позднее они жили в США.
В 2002 году Пранас Бразинскас был убит собственным сыном в Калифорнии.

Захват Ту-134 в Уфе

20 сентября 1986 года двумя солдатами-дезертирами в аэропорту города Уфы был произведен захват самолета Ту-154. Все террористы служили в одной и той же части внутренних войск, расквартированной в Уфе.
Солдаты прошли специальную подготовку в рамках плана «Набат», который вводился в действие при захвате террористами самолёта, поэтому они были уверены в том, что смогут угнать самолёт за границу. Дезертиры захватили автомашину такси с водителем. Угрожая ему автоматом, они проехали до поста ГАИ. Остановившись невдалеке от него, они поняли, что проехать его им не удастся.
Тогда они решили завладеть автомашиной «УАЗ». С этой целью они стали выжидать. Однако вскоре дезертиры увидели приближавшийся к ним «УАЗ» патрульной милицейской группы, следовавшей своим обычным маршрутом. Все трое открыли огонь. Двое сидевших в «УАЗе» милиционеров были убиты на месте. Один из дезертиров убежал. Двое решили продолжить задуманное.
Добравшись до аэропорта, Мацнев и Ягмурджи пробрались на территорию лётного поля через дренажный канал. Увидев стоявший там самолёт «Ту-134», следовавший маршрутом «Киев-Уфа-Нижневартовск», севший на дозаправку, они направились к нему. Заскочив в салон самолёта, они объявили о захвате, и заставили выдать оружие экипаж судна. В заложниках у дезертиров оказались 81 человек, в числе которых 5 членов экипажа и 76 пассажиров.
Дезертиры потребовали немедленного взлёта самолёта и отлёта за границу. Однако под разными предлогами пилоты затянули время, за которое к самолёту прибыли группа «А» КГБ СССР и внутренние войска. Поняв, что их требования выполнять никто не станет, два солдата решили покончить жизнь самоубийством. Они потребовали сильнодействующие наркотические препараты и, когда они были им предоставлены, приняли их в больших дозах.
Ягмурджи потерял сознание, а Мацнев, уже бывший к тому времени наркоманом со стажем, нет. Мацнев начал метаться по салону. Он разрешил выйти всем пассажирам и стюардессам. Когда те вышли, начался штурм. При штурме Мацнев попытался открыть огонь из автомата, но был убит наповал. Одна из пуль раздробила ногу лежавшему без сознания Ягмурджи. Впоследствии ему её ампутировали. Вся операция по освобождению самолёта заняла не более шести секунд.
По делу были арестованы шесть человек, в том числе Коновал, Ягмурджи и четверо солдат за укрывательство преступления. Военный трибунал приговорил оставшегося без одной ноги Сергея Ягмурджи к высшей мере наказания — расстрелу. Коновал, как не принимавший участия в захвате самолёта, получил 10 лет лишения свободы.
Остальные четверо были приговорены к различным срокам лишения свободы от 2 до 6 лет.

Угон истребителя МиГ-29 в Турцию

В ночь на 20 мая 1989 года капитан Александр Зуев был дежурным по приёму и выпуску самолётов. Он объявил всем находившимся на дежурстве лётчикам и техникам, что у него родился сын (в действительности рождение сына произошло через несколько дней), и по этому поводу угостил всех специально подготовленным тортом, куда была добавлена большая доза снотворного.

В это время произошла пересмена часовых у дежурных самолётов, и на пост заступил механик, которому не удалось разбудить никого из товарищей. Зуев попытался обезоружить механика, потерпел неудачу, выстрелил в него из пистолета и ранил, но и сам получил ранение в руку, когда механик открыл огонь. Дежурные самолёты были почти полностью готовы к вылету, и Зуев взлетел на одном из них.
После взлёта он собирался расстрелять из авиапушки другие самолёты дежурного звена, чтобы его не попытались перехватить, однако не сумел, поскольку забыл снять с пушки одну из двух блокировок.

Зуев угнал самолёт в Трабзон (Турция). В Турции его судили по обвинению в угоне самолёта и оправдали, сочтя, что его действия носили политический характер. Турецкие власти в кратчайшие сроки вернули самолёт Советскому Союзу. Зуев получил политическое убежище в США. Позднее он был консультантом ВВС США перед началом военной операции «Буря в пустыне».
На память о «Буре в пустыне»: американские военные летчики Ник Монгилло и Чак МакГилл со своим главным тактическим консультантом Зуевым.

Угон Миг-25

6 сентября 1976 года советский лётчик-перебежчик угнал перехватчик «Миг-25», на котором он перелетел в Японию. Позже он получил политическое убежище в США

Беленко вылетел с аэродрома Соколовка Приморского края для выполнения полётного упражнения. Позже самолёт МиГ-25П совершил посадку в аэропорту Хакодате (остров Хоккайдо). Впоследствии японскими властями было сделано официальное уведомление, что Беленко попросил политического убежища. 9 сентября он был вывезен в США.

Однако есть и другая версия, по которой предатель таковым не являлся. Он просто вынужден был совершить посадку в Японии. Очевидцы говорят о том, что лейтенант стрелял в воздух из пистолета, не подпуская никого к машине и требуя зачехлить ее. Однако проведенное расследование учитывало и поведение летчика в быту, и манеру его полета.

Вывод был однозначен — посадка на территории вражеского государства была умышленной. Сам Беленко оказался без ума от жизни в Америке, ему даже кошачьи консервы показались вкуснее тех, что продавались у него на Родине.
Из официальных заявлений трудно оценить последствия того побега, морально-политический урон можно не учитывать, а вот материальный ущерб оценивался в 2 миллиарда рублей. Ведь в СССР пришлось спешно менять всю аппаратуру системы распознавания «свой-чужой».

Семья Овечкиных

8 марта 1988 года в СССР семья Овечкиных захватила пассажирский самолет. Семья состояла из семи братьев: музыкантов джаз-банда «Семь Симеонов», их матери и сестер.
Угонщики, угрожая оружием и бомбой, потребовали направить самолет в Лондон. Экипаж убедил угонщиков, что нужна дозаправка самолета. На самом деле, самолет был посажен на военном аэродроме «Вещево» в Ленинградской области.

Овечкиным сказали, что это уже Финляндия. Угонщики самолета увидели солдат в советской форме. Поняв, что их обманули, они расстреляли бортпроводницу. В это время группа захвата проникла в самолет через кабину пилотов и багажное отделение и начала штурм. Решив покончить с собой, братья взорвали бомбу, но от взрыва которой погиб только один из братьев.

Остальных членов семьи расстрелял старший брат, после чего застрелился сам. В живых остались только маленькие дети, 28-летняя Ольга Овечкина и 17-летний Игорь Овечкин.
6 сентября 1988 года в Иркутске начался суд над оставшимися в живых членами семьи — Игорем и Ольгой Овечкиными, потому что только они по возрасту подлежали уголовной ответственности. Выяснилось, что Ольга была против угона и до последнего пыталась его предотвратить. Ей дали 6 лет лишения свободы, Игорю — 8 лет (они отбыли лишь по половине своих сроков). Во время захвата и суда Ольга была беременна и в заключении родила дочь.

Суда избежала только Людмила Овечкина, так как она задолго до захвата вышла замуж и уехала из семьи. О захвате ничего не знала. Несовершеннолетних Овечкиных суд отдал под её опеку, несмотря на то, что у неё было трое собственных детей.

В 1999 году по мотивам истории семьи Овечкиных был снят художественный фильм «Мама». Были изменены фамилии действующих лиц (вместо Овечкиных — Юрьевы), название ансамбля (вместо «Семь Симеонов» — «Весёлая семейка»), количество детей, существенные обстоятельства захвата самолёта и проведения штурма. В целом, сюжет киноленты имеет отдалённое отношение к реальности.
Овечкиным фильм не понравился.

Угон самолета Ту-154 в Пакистан

19 августа 1990 года был совершен угон самолета Ту-154 заключенными из изолятора временного содержания города Нерюнгри. Угонщики потребовали направить самолет в Пакистан.
15 заключённых перевозили в город Якутск самолётом Ту-154. Через пять минут на пульт командира самолёта поступил сигнал «опасно». Террористам удалось пронести на борт самолёта обрез, который передал бандитам один из друзей главаря угонщиков. За бомбу они выдавали кусок хозяйственного мыла.

Заключенные захватили в заложники пассажиров и 3 милиционеров-конвоиров, забрав у них оружие.
Днем 19 августа самолёт снова приземлился в Нерюнгри. Террористы потребовали автоматы, рации и парашюты. Вечером 19 августа самолёт улетел в город Красноярск, а в 23 часа по Москве приземлился в Ташкенте. Четверо угонщиков, имевших нетяжкие статьи обвинения, предпочли сдаться властям и остаться в СССР.
20 августа самолёт с оставшимися на борту 36 заложниками и 11 террористами вылетел в Пакистан, где приземлился в городе Карачи. После посадки в аэропорту в Пакистане угонщики были арестованы. Позже их осудили. Все террористы были приговорены к смертной казни. Два заключенных повесились в тюрьме, один скончались от теплового удара.
В 1991 году смертный приговор заменили на пожизненное заключение. Бандиты сами подавали апелляции о возвращении их в СССР, но им было отказано. В сентябре 1998 года террористы были амнистированы в честь 50-летия независимости Пакистана.
Двое уроженцев Украины остались в Пакистане. 6 угонщиков были выданы России. Суд Якутии вынес им максимально строгий приговор — 15 лет лишения свободы.

Человек с именем Пранас мог бы заняться созидательным трудом, но в историю советской земли литовец Бразинскас вошел в качестве первого угонщика самолета за рубеж с территории СССР.

Начало

Ранним октябрьским утром 1970 года на борт пассажирского самолета АН-24Б подняли вместе с другими пассажирами отец и сын. Они сели рядом, в одном ряду, как это обычно бывает, когда летят в дальний путь близкие родственники. В Советском Союзе было все основано на теории добра.

Никто из летевших пассажиров злополучным рейсом №244 Батуми-Сухуми-Краснодар не мог предположить, что озлобленный литовец – советская власть принесла тюрьму, пятилетнее наказание за спекулятивные сделки и угрозу повторного ареста – задумал страшное. С собой отец и сын пронесли незаметно оружие – пистолеты, обрез и гранаты. Все это, а также валюту - тысяч долларов – они смогли беспрепятственно купить на действующем «черном» рынке в городе. Сначала Пранас хотел захватить корабль и плыть в Турцию, но потом решил, что самолет – это надежнее.

Захват самолета

После взлета из аэропорта Батуми, когда самолет набрал высоту 800 метров, Пранас, одетый в форму советского офицера, в 12.40 подозвал к себе бортпроводника Сухумского авиаотряда Надежду Курченко. Она летела в последний раз: ей предстояло после этого рейса пройти обучение в авиационном институте, а через три месяца у нее должна была состояться свадьба. Ничего не подозревающая 19-летняя девушка в темно-синей форме с приветливой улыбкой подошла к пожилому человеку и с удивлением услышала от него просьбу передать командиру экипажа конверт. В нем был вложен отпечатанный заранее на машинке лист бумаги следующего содержания: «Приказ №9. Приказываю лететь по указанному маршруту. Прекратить радиосвязь. За невыполнение приказа – Смерть» Надежда машинально взяла конверт с запиской и пошла по направлению к кабине пилота В ее работе – она летала уже больше полутора лет – такой просьбы никогда не было. Как действовать в таких ситуациях, их не обучали. В этот момент Парнас встал и громко на весь салон заявил, что советской власти пришел конец.

Гибель 19-летней бортпроводницы Нади

Услышав зловещие слова, Надежда побежала по салону с пронзительным криком о том, что происходит нападение. Пранас мгновенно выхватил из-под пиджака обрез ружья и побежал вслед за ней. Он выстрелил в нее, когда она отчаянно встала на его пути, преграждая дорогу в кабину пилотов – Надежда упала. Она еще прожила немного и умерла на глазах ошеломленных 44 пассажиров (в их числе было 17 женщин и один ребенок), которые услышали потом несколько выстрелов в кабине пилотов.

Пранас, разъяренный от ненависти расстреливал в упор членов экипажа. К нему на преступную подмогу подоспел и сын.

Три члена экипажа – ранены, один - нет

Командир Георгий Чахракия получил тяжелое ранение в позвоночник, бортмеханик Оганес Бабая - в грудь, штурман Валерий Фадеев - в легкие. Второму пилоту Сулико Шавидзе повезло – по счастливой случайности он ранений не получил. Но, как потом признались террористы, они целенаправленно расстреляли всех членов за исключением одного пилота, - он был нужен для ведения самолета. Так что эта случайность для Шивидзе не была счастливой. Ему выпала тяжелая моральная участь видеть, как стонут в боли его дорогие товарищи. А террористы тем временем взяли окончательно власть на самолете в свои руки. Пранас приказал лететь на юг, на Трабзон и не входить в облака. Трабзон – теплый турецкий неизвестный пока для террористов город манил их в мечтах, когда они планировали свой преступный замысел в своем родном прибалтийском городке. Жесткий и волевой отец полностью подчинил себе волю своего малолетнего сына-подростка и с легкостью смог внушить идею преступления. Сын во всем поддерживал отца и был в то время его надежным тылом.

Песенка террористов о сожженном доме

В случае неповиновения, Пранас яростно кричал, что самолет он взорвет вместе с пассажирами и с собой. Один из пилотом смог включить сигнал бедствия SOS, но время было уже упущено и самолет вошел в турецкое воздушное пространство.

Чтобы скоротать время и поддержать в себе яростный дух, отец с сыном дуэтом пели на литовском языке песенку о том, что теперь их домом стал лес, а надежным другом – винтовка потому, что врагами был сожжен родной дом. Самолет смог благополучно приземлиться – техника выдержала испытание на прочность. Чего о людях нельзя было сказать. Получившие тяжелые ранения члены экипажа смогли получить действенную медицинскую помощь и остались в живых, но остались инвалидами и попрощались со своей работой навсегда. Надежду Курченко похоронили в Сухуми, но после начавшейся там войны, мама Надежды написала письмо Президенту СССР Горбачеву и добилась перезахоронения дочери на родине в Удмуртии, в Глазово. По мотивам трагических событий на киностудии имени Александра Довженко был снят пронзительно-нежный фильм «Абитуриентка» о судьбе бортпроводницы Надежды Курченко. О судьбе Пранаса Бразинскаса никто фильмов не снимал. Жизнь уготовила сценарий, что и не каждый писатель придумает.

Сын убил отца гантелей

Террористы не смогли добиться для себя того счастья и той свободы, о которых они мечтали долгое время. Сначала Пранас стал диссидентом, потом вместе с сыном они перебрались в Америку, но и эта земля для них не стала родной. Обозленный неудачами в жизни и желая отомстить отцу за поруганные молодые годы, сын Пранаса, которого он считал самым надежным и самым родным по духу, взбунтовался и в порыве ярости в 2002 году нанес своему отцу несколько смертельных ударов гантелей, оказавшихся для него смертельными. Сын в свое оправдание говорил о том, что 77-летний отец-старик принял его за агента КГБ и напал на него, а он с помощью гантели оборонялся. Мать Надежды спустя 30 лет дождалась возмездия.

Самолеты стали охранять

После этого преступления была пересмотрена система наказаний, введена новая статья уголовного кодекса «Угон воздушного судна», а доверие между пассажирами и экипажем было уничтожено – введенные металлодетекторы и предполетный досмотр не смогли возвратить утраченные навсегда ценности.

Особая папка КГБ. Совершенно секретно. Экз. ед. 18.11.1983. «18 ноября 1983 года в 16.16 московского времени во время полета самолета Ту-134А, следовавшего по маршруту Тбилиси – Батуми – Киев – Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту, группа вооруженных преступников смертельно ранила бортмеханика и заместителя начальника летно-штурманского отдела Управления гражданской авиации Грузинской ССР и потребовала изменить курс, посадить самолет в Турции.

Командир экипажа самолета не подчинился требованию преступников и произвел посадку в Тбилиси. Преступники захватили пассажиров в качестве заложников и настаивали на выполнении ранее выдвинутых требований. Председателем КГБ СССР было дано указание немедленно направить в Тбилиси сотрудников спецподразделения 7-го управления для освобождения заложников. В 23.08 38 сотрудников спецподразделения прибыли в Тбилиси».

Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Президента З. Гамсахурдиа, газета «Свободная Грузия» опубликует разоблачительную статью о том, как под руководством Э. Шеварднадзе была проведена «бессмысленная бойня», убийство молодых «борцов за свободу и независимость», пытавшихся покинуть на самолете «империю».

Далее говорилось, что художник Гия Табидзе был убит, художник Давид Микаберидзе покончил с собой, актер Геча Кобахидзе, художник Сосо Церетели, врачи Паата и Кахи Ивериели получили ранения при штурме самолета «имперским спецназом». В то же время в авиагородке, где живут грузинские летчики, в сквере был совершен акт вандализма: памятный камень с фамилиями погибших пилотов Шабартяна, Чедия и бортпроводницы Крутиковой выдрали из земли, осквернили.

Так что же в действительности случилось ноябрьским днем 1983 года в Тбилисском аэропорту? Центральная пресса об этом почти не писала, республиканские газеты при Шеварднадзе говорили одно, с приходом Гамсахурдиа – другое. Сразу после происшествия весь экипаж наградили. Гардапхадзе и Гаосоян были удостоены звания Героя Советского Союза. Но пройдет несколько лет и в Грузии образуют специальную комиссию по новому расследованию дела. Теперь о героях-пилотах скажут, что они «состояли в сговоре с КГБ и устроили бойню борца за свободу». Хотя то, что тут толковать, проще сказать словами международных документов: воздушные террористы – злейшие враги человечества. Восстановим события того дня.

Налет. Бортпроводницы не успели нажать кнопку «Нападение»…

18 ноября 1983 года. Тбилисский аэропорт. Ахматгер Гардапхадзе, командир экипажа, рассказывает:

— Я работал пилотом-инструктором Грузинского управления гражданской авиации. 18 ноября мы летели из Тбилиси. В Батуми должны были дозаправиться и следовать дальше, на Киев-Ленинград. Мне пришлось исполнять обязанности командира экипажа, но сидел я в правом кресле второго пилота. В левом кресле находился Станислав Габараев, которого мне пришлось в этом полете вводить в строй в качестве командира экипажа. С нами летел проверяющий – заместитель начальника летно-штурманского отдела Грузинского управления гражданской авиации Завен Шабартян.

Станислав Габараев, пилот:

— У нас в гражданской авиации есть такое понятие: «первый полет на вводе в строй командира». Для меня был именно такой полет. В остальном все обычно. Если не считать, что в этот день отменили рейс самолета Як-40 на Батуми и пассажиры, прошедшие регистрацию, оказались у нас на борту. Как выяснилось позже, угонщики готовили нападение именно на Як-40, полет на Ту-134 явилось для них в какой-то мере неожиданностью.

Владимир Гасоян, штурман:

— Кабина в Ту-134 маленькая, тесная. Бортинженер сидит на откидном кресле между первым и вторым пилотом. Шабартяну и сесть-то было негде, он стоял за спиной бортинженера Анзора Чедия. Мы уже прошли Кутаиси и были на предпосадочной прямой, выпустили шасси, но в это время по радио сообщили: в Батуми внезапный боковой ветер. Там такое нередко случается. Нам приказали идти на запасной аэродром. Командир принял решение вернуться в Тбилиси.

А. Гардапхадзе:

— Сделали разворот над Кобулети. И в этот момент условный стук в дверь. Так стучатся бортпроводницы. Шабартян посмотрел в глазок и увидел лицо второй бортпроводницы Вали Крутиковой. Он не заметил, что у нее разбита голова. Оказывается, когда выпускали шасси, преступники подумали, что мы снижаемся в Батуми, там ведь до Турции рукой подать, и приступили к захвату самолета. Оглушили обеих бортпроводниц и те не успели нажать кнопку «Нападение», трижды выстрелили в штурмана Плотко, который летел в отпуск и был в форме работника гражданской авиации. Они приняли его за члена экипажа. Потом Валю Крутикову, оглушенную и избитую, подтащили к дверям пилотской кабины.

С. Габараев:

— Шабартян открыл дверь и получил в лицо пять пуль. Я услышал несколько хлопков и даже не подумал, что это могут быть выстрелы. Оказывается, в полете, на высоте, они звучат совсем иначе, чем на земле. Звук примерно такой, словно кто-то рядом открывает шампанское. Только когда Шабартян вскрикнул, я повернулся к нему. Увидел, как он упал за кресло, а в кабину ворвались двое молодых ребят. Потом узнал: это были Кахи Ивериели и Гия Табидзе. Ивериели подскочил ко мне и приставил к горлу револьвер. Табидзе сорвал с командира наушники и ткнул в висок ствол пистолета «ТТ». Лица, перекошенные злобой, мат, истошные вопли: «Самолет захвачен! Берите курс на Турцию! Иначе мы всех вас перестреляем!»

А. Гардапхадзе:

— Бортинженер Анзон Чедия повернулся к ним и спросил: «Что вы хотите?» Договорить ему не дали, прозвучало несколько выстрелов, он упал, завис в кресле. Когда они ворвались, я правой рукой нащупал свой пистолет в кармане, но вынуть его не мог. Так и держал руку в кармане. У нас было три пистолета: у меня, у Габараева и у штурмана Гасояна. У каждого по обойме – 8 патронов. Гасоян сидел внизу, при закрытых шторках, все слышал, но стрелять не мог: перед ним был бортинженер. Когда Чедия упал, сектор обстрела открылся…

В. Гасоян:

— Вижу: надо действовать. Спасти положение могу я один. Достал пистолет, взвел курок и выстрелил в преступника, который держал под прицелом командира. Террорист упал. Другой головой по сторонам вертит, кричит: «Кто стрелял? Откуда?», но пистолет у виска Габараева держит. Я тогда и в него два раза выстрелил. Как потом оказалось, ранил. Он закричал и выскочил из кабины. За это время командир успел выхватить свой пистолет.

«Шабартян кричит: «Володя, посмотри, у меня глаз вытек или нет?»

А. Гардапхадзе:

— Когда Табидзе упал, я развернулся в кресле и тоже начал стрелять. Ивериели выбежал за дверь и спрятался за холодильник. Началась перестрелка. Мы вдвоем с Гасояном стреляли, а у них, пожалуй, стволов пять было. У нас патроны уже кончаются, и я думаю: «Надо закрыть дверь». Но как? В проходе лежит Шабартян, на нем Табидзе – то ил убитый, то ли раненый. Говорю Гасояну: «Оттащи их от двери, я тебя прикрою». В это время Валя Крутикова очнулась, приподняла голову. Они ее тоже у дверей оглушили. Гасоян говорит ей: «Валя, помоги их оттащить». Крутикова полулежа, полусидя вцепилась в Табидзе и оттащила его к кухне. Шабартян был еще жив, попытался сам заползти в кабину. Гасоян помог ему. Я продолжал стрелять, чтобы прикрыть их, а Габараев вел самолет.

С. Габараев:

— Во время перестрелки я управлял самолетом. Ахматгер крикнул мне: «Переходи на ручное управление, создавай перегрузки!» Я так и сделал: резко бросал машину по курсу и по высоте, чтобы сбить с ног преступников. Над Гори командир израсходовал последний патрон. У Гасояна патроны кончились еще раньше. Он взял мой пистолет и опять вел огонь. Мне показалась, что стрельба продолжалась вечность, а прошло, наверное, не больше пяти минут. Валя захлопнула двери кабины, а сама осталась в салоне с бандитами.

В. Гасоян:

— Шабартян пришел в себя, кричит: «Володя, посмотри, у меня глаз вытек или нет?» Глянул на него и содрогнулся: все лицо в крови, во лбу пулевое отверстие, в горле рана – из нее кровь так и хлещет. Я достал платок, прижал его к ране на горле. Платок сразу пропитался кровью. Тут опять началась стрельба. Бандиты стреляли в дверь, хотели сбить замок. Что делалось в салоне, не знаю. Думали: раз так жестоко с экипажем обошлись – ни слова не говоря, застрелили Чедия и тяжело ранили Шабартяна, то и в салоне всех перестреляли. Шабартян кричит: «Не могу, ребята, спасите! Не хочу умирать!». Достал документы, деньги, командиру протягивает, просит: «Передай жене». Господи, о чем говорит! Чувствовал, что умирает. Командир его успокаивал, как мог, держись, мол, Завен, сейчас сядем, тебе окажут помощь. При Гамсахурдиа находились некоторые, спрашивали: зачем я стрелял в людей? Посмотрели бы они в ту минуту на Шабартяна. До конца дней не забыть мне его лицо.

А. Гардапхадзе:

— Когда захлопнули дверь, я надел наушники, вышел на связь, передал, что на нас совершено бандитское нападение: убит бортинженер, ранен Шабартян. Потом включил сигнал бедствия. Из Сухуми передали: «Садитесь к нам». Но я знал: в Сухуми взлетно-посадочная полоса на ремонте, и пошел в Тбилиси. Вскоре, смотрю, у нас на хвосте два военных истребителя, видимо, поднялись по нашему сигналу. Доложил обстановку в Тбилиси: «Встречайте, приготовьтесь».При снижении над Рустави первая бортпроводница Ира Химич по внутренней связи просит: «Командир, летите в Турцию, они взорвут самолет! Достали гранаты!» Я ей отвечаю: «Ирина, передай, что мы уже над Турцией. Садиться будем в Турции». Было пасмурно, дождь, туман, да и вечер уже наступил, время около половины седьмого, думаю: Грузия под нами или Турция – сейчас не разберут».

В. Гасоян:

— Я позже узнал, что они в салоне творили. Как только мы взлетели, стали ходить туда-сюда, курить, пить шампанское. Наш штурман Плотко сделал им замечание. Они его запомнили, а когда напали на бортпроводниц, подошли к нему. Один несколько раз выстрелил в спину, другой – в грудь. Плотко пытался закрыться рукой, у него потом из предплечья несколько пуль извлекли. Убили двух пассажиров – Соломония и Абовяна, над бортпроводницами, как звери, измывались. Когда Валю Крутикову мертвую нашли, то волосы на голове повыдергивали. Вся в крови, без волос, лежала. А Ире Химич голову рукояткой пистолета пробили. Вот такие «борцы за свободу». Когда мы уже садились, слышали крики бортпроводниц – бандиты издевались над ними.

А. Гардапхадзе:

— Сели. Нас поставили в самый конец зоны аэропорта, рядом со стоянкой военно-транспортных самолетов. Вижу: с двух сторон самолета солдаты с автоматами. Угонщики заставили открыть аварийный люк, а рядом с люком сидел пассажир — молодой солдат. Он выпрыгнул в люк на крыло, с крыла на землю. По нему из салона стреляли, и оцепление открыло огонь, думая, что террорист убегает. Очередями и по самолету прошлись. Габараева в ногу ранили. Я подключил аккумуляторы, кричу по радио: «Уберите этих дураков!» А тут и связь пропала, при стрельбе повредили радиостанцию. У Гасояна в штурманской кабине – убитый Чедия и раненый Шабартян. Я приказал Гасояну покинуть самолет. Он вышел через форточку. Поворачиваюсь к Габараеву – он к ноге склонился: «Командир, я ранен». Давай, Станислав, вылезай», — говорю. Тот тоже вылез. В кабине остались я и Шабартян. У него лицо все в крови, глаз вытек, кричит, просит: «Не могу, страшная боль, дайте лекарство». И двигаться уже не мог.

Что творилось в салоне, не видел. Только через форточку слышал: они одного пассажира вытолкнули к двери: «Говори наши требования». Парень вырвался, выпрыгнул, ногу сломал. Тогда у женщины взяли ребенка, толкнули ее к двери: «Говори наши требования. Если выпрыгнешь, убьем ребенка». Она кричит: «Заправьте самолет, отпустите их в Турцию, а то они убьют всех пассажиров и взорвут самолет». Заместитель начальника Управления гражданской авиации Грузии Кадзаная подошел к двери, стал вести переговоры, а я в форточку крикнул женщине: «Скажите им, что мы заправимся и полетим в Турцию». Я уже видел, сзади к нам подходил автозаправщик. Понял: решили слить топливо.

Штурм. «Бандиты потребовали, чтобы я разделся догола… Я подчинился»

18 ноября 1983 года. Москва. Расположение группы «А». Виталий Демидкин, сотрудник группы «А»:

— Было около 18 часов, в тире шло занятие по стрельбе. Начальник группы Геннадий Николаевич Зайцев зашел в тир, но тут же за ним прибежал дежурный. Он что-то доложил Зайцеву, тот поднялся в свой кабинет, и вскоре прозвучал сигнал боевой тревоги. Мы быстро собрались, загрузились в автобус и по дороге в аэропорт нас ввели в обстановку: в Тбилиси захвачен самолет. Террористы действуют с особой жестокостью – убито несколько человек. Уже в полете получили расстановку сил и средств, кто действует в группе захвата, поддержки, наблюдения, какими парами работаем, с какой стороны. Руководил операцией непосредственно на самолете Михаил Васильевич Головатов.

Игорь Орехов, сотрудник группы «А»:

— Выезжая по тревоге, не знаешь, будешь ли в группе захвата или поддержки. Когда сказали, что я входу в группу захвата, ощутил какое-то двойственное чувство: с одной стороны, радость и гордость за доверие, а значит, и признание как профессионала, с другой – волнение, желание не подвести. Сразу же после объявления состава группы ребята стали помогать подгонять нам бронежилеты, вооружение. Здесь же, в самолете, обсудили первоначальный план действий, потом руководство собрало группу захвата, уточнили некоторые детали. Когда мы прилетели в Тбилиси, все силы уже были приведены в готовность по плану «Набат». Аэропорт оцепили войска. Погода – хуже не придумаешь: дождь, промозглый ветер, градуса два-три тепла. Темно. Вошли в здание аэропорта в касках, в экипировке, с кейсами. Вокруг полно людей, все таращат на нас глаза. Ведь в ту пору о группе не писали ни слова, сверхсекретность. Мы тоже ни с кем не разговариваем, не общаемся…

18 ноября 1983 года . Тбилисский аэропорт. Арушан Геворкян, авиатехник по самолетам и двигателям Ту-134 Тбилисского авиапредприятия:

— Ночью, где-то между 23.00 и 24.00 у меня состоялся разговор с командиром 347-го летного отряда Григолашвили. Он попросил: надо пойти на захваченный самолет, помочь раненым и выполнить некоторые технические работы. Сказал, что это дело добровольное и связанное оно с риском. Я согласился. Меня отвели в комнату особого отдела. Там были председатель КГБ Грузии генерал Инаури, офицеры спецподразделения, еще какие-то люди. Мне сказали, что надо помочь раненому флагштурману Шабартяну, подключить электропитание и выполнить работы, необходимые для слива топлива с самолета.

На машине поехали к стоянке самолета: я, начальник управления Кадзаная и три милиционера. Подошли к самолету. Кадзаная начал переговоры с угонщиками. Они требовали дать свет в салон и заправить лайнер. Кадзаная сказал, что для этого нужно пропустить техника в кабину. Бандиты потребовали, чтобы я разделся догола у них на виду. Пришлось подчиниться. На аэродроме ветер, дождь, замерз, заледенел. А они стоят на том, чтобы я прошел в кабину через салон. С трудом удалось объяснить, что дверь в кабину заперта и из салона ее не открыть. Согласились. По аварийному канату я влез наверх, протиснулся в кабину. Вытолкнуть в форточку Шабартяна не удалось, он был полный мужчина.

Включил аккумуляторы, преобразователи тока, в общем, сделал все необходимое для слива топлива. Пока работал – бандиты из салона ломились, просили открыть дверь, сулили миллионы. Потом стали угрожать. Я не отвечал. Закончил ремонт, спустился обратно по канату. В это время один из милиционеров отвлекал их разговорами. Когда я спрыгнул, он сказал: «Беги». Все время, пока бежал, милиционер (он был в бронежилете), закрывал меня своим телом. Добежал. Оделся. Рассказал о том, что видел и слышал. Под утро узнал, что спецподразделение быстро и умело обезвредило террористов.

В. Демидкин:

— В аэропорту нам дали возможность потренироваться на запасном самолете. Все-таки волнение было – до сих пор мы работали на учебных машинах, а тут реальный самолет, настоящие убийцы, жертвы. После тренировки началось самое неприятное время: время ожидания. В здании аэропорта нам отвели несколько комнат, периодически их покидали и выдвигались к самолету. Потом вновь уходили, прятались за ангаром, за грузовиками. Ждали. И так в течение всей ночи. В это время штаб по чрезвычайному происшествию вел переговоры с террористами. В зависимости от накала этих переговоров и действовали. Они агрессивней – мы ближе к самолету. Там я впервые понял состояние солдата на фронте перед атакой. Его не передать словами…

Видимо, террористы нас все-таки заметили. Дело в том, что самолет освещался прожекторами, и делалось это весьма неудачно: наши тени были видны из иллюминаторов. На ломаном русском языке звучали угрозы, мол, уходите отсюда, иначе всех взорвем. Потом вдруг слышу: что-то упало нам под ноги. Невольно весь сжался – ни бежать, ни падать нельзя. К счастью, это оказалась не граната, а оторванная телефонная трубка. Минуты текут, волнение нарастает, промозглый ветер с дождем, кажется, протыкает ледяными иглами каждую косточку. Вокруг темнота, где-то вдалеке горы. О них я судил по огонькам селений, да по фарам машины, которая петляла по горной дороге. Луч ее то утыкался в скалу, то шарил по небу, словно прожектор. Подумалось: увижу ли я еще раз эту ночную картину? Вспомнились семья, жена. Моему ребенку исполнился год, один месяц и один день. Увижу ли я своего малыша, когда ему будет год, месяц и два дня? Но в следующее мгновение раздался плач ребенка из салона самолета, и мысли о семье ушли. Теперь все силы души были отданы операции: не отстать, не споткнуться, не испортить дело.

«Мы стали открывать дверь кабины, а она завалена трупами…»

И. Орехов:

— Посадка самолета была очень жесткой, и при ударе о взлетно-посадочную полосу один из люков вывалился на крыло. Террористы его приподняли, прислонили. Этот люк мог в любую минуту упасть сам или его могли открыть бандиты. Теперь представьте, как «приятно» лежать у этого люка. Не успеешь ахнуть, как получишь пулю. Но такая уж, видимо, у меня судьба, по боевому расчету мне достался именно этот люк. Когда была дана команда готовиться к штурму, заняли свои места на самолете. Не – в самолете, а – на самолете. Ползешь и каждую заклепку чувствуешь. И все-таки качание машины, видимо, было. Из салона раздались крики: «Не вздумайте штурмовать! Всех перестреляем!»

Теперь, с годами, когда анализируешь свои действия, понимаешь: помогло то, что наше отделение в ходе учебных занятий так много внимания уделяло тренировкам на борту. Не могу точно сказать, сколько мы пролежали на ноябрьском ветру – час, два, три. Напряжение огромное, а команды все нет и нет. Кажется, кожа уже примерзла к плоскости. Ведь у нас на голое тело были надеты бронежилеты и легкие комбинезоны. И все! Виктор Федорович Карпухин, которых находился где-то между штабом и самолетом, как мог, подбадривал нас, успокаивал: «Ребята, не волнуйтесь!» А у меня свои, так сказать, индивидуальные проблемы из-за люка. Что делать, если он неожиданно откроется? Выход один: штурмовать, не дожидаясь команды.

В. Демидкин:

— Сначала в кабину поднялся Владимир Николаевич Зайцев. Помню, первое, что увидел: кабина маленькая, узкая, возле кресла лежал мертвый пилот. Впереди – бортинженер, тоже уже мертвый. Каждую минуту выходили на связь. Боевые группы докладывали о готовности. Мы тоже доложили, и потянулись минуты. Неоднократно объявлялась «готовность номер один». И снова время штурма откладывалось. Из штаба нам сообщали о перемещении террористов, уточняли их местонахождение.

И. Орехов:

— Пока лежал у люка, продумал каждый свой шаг. «Сейчас я вскочу, выбью люк. У самолета Ту-134 два люка, которые выходят на крыло, значит, между ними салонная перегородка… Здесь я должен упасть, встать… Будут сложности с пассажирами, которые сидят у люка…» Но в жизни оказалось все по-другому. Пассажиров на этих местах не было, спинки кресел оказались опущенными вперед и люк упал в другую сторону. Падаю в проход, вскакиваю. Дым, ничего не вижу. Тут еще ребята со всех сторон пошли. Поднимаю забрало каски. Понимаю, что попал в начало второго салона, где были пассажиры. В салоне темно, небольшая подсветка. Крики, стоны. Мы тоже кричим: «Где? Где?» Пассажиры показывают: «Вот они». Мне достался один из бандитов, раненный в шею. Он сидел в третьем ряду салона, у прохода, и контролировал ситуацию. А порядок такой: если кто-то тебе попался, работаешь с ним до конца. Вот я и работал…

В. Демидкин:

— По команде «Штурм!» мы стали открывать дверь кабины, но она не поддавалась. Оказывается, была привалена трупами. Налегли изо всех сил, открыли. Вперед пошел Зайцев, я за ним. Слышу его голос: «Руки за голову!» Здесь, в коридорчике, который отделяет дверь кабины от салона, были двое террористов, мужчина мощного телосложения, ростом эдак под метр девяносто, и женщина. Оба с пистолетами. Зайцев неуловимыми движениями сразу уложил их на пол, лицом вниз, и побежал. Решительно действовали мы. Мне досталась женщина, напарнику – мужчина. Я ее схватил и спустил по трапу вниз. Выскочил в салон и увидел еще одну женщину, подумал – пассажирка. Сказал: «Пойдемте, вы свободны». И хотел помочь. Но она вцепилась в кресло, закричала: «Нет, нет, я хочу взорваться!» Оглянулся, позвал товарища: «Володя, она взорваться хочет». И мы вдвоем под руки подняли ее, передали вниз, ребятам.

Снова вернулись в салон, а Зайцев уже далеко. Тороплюсь за ним. Справа, помню, когда бежал, увидел труп мужчины. Но заниматься им некогда было: надо было спасать живых. Во втором салоне поработал уже Головатов с ребятами. Когда мы вбежали, все в креслах полулежали, полусидели с поднятыми вверх руками. Кто из них заложник, кто террорист – не очень разберешь.

Посветили фонарем, мужчина в кресле обернулся, и мы увидели у него два пистолета. Подхватили под руки – и вниз. Потом помогали пассажирам кому одеться, кому собрать разбросанные бумаги, документы. Многие и этого не могли сделать – в шоке от страха. Затем осмотрели сиденья, места под сиденьями и все углы и закоулки – нет ли взрывного устройства. И, наконец, я спустился вниз. Было уже светло, вдалеке виднелись горы. Понял, что теперь увижу отца, мать, жену с сыном. Потом ребята не раз шутили, мол, Демидкин спустился с трака и сказал: «Как хорошо жить!»

И. Орехов:

— Прошло столько лет, а все вспоминается тот штурм. Странно, как по-разному перед лицом опасности ведут себя люди. Наша группа поддержки должна была подъехать к самолету на аэродромном микроавтобусе, но водитель автобуса в самый ответственный момент струсил, отказался ехать. Пришлось ребятам в полной экипировке бежать через летное поле. И противоположный пример. В самолете, рядом с туалетной комнатой, есть еще одна небольшая комнатка, гардеробная. Там несколько часов просидел врач, он на коленях держал женщину с пулевым ранением в спине. Несмотря на угрозы, выстрелы, он оказал помощь пострадавшей.

ПОСЛЕ…

С рассветом 19 ноября кровавая трагедия завершилась. Итогом ее стало несколько убитых и раненых. Террористы застрелили летчиков Завена Шабартяна, Анзора Чедия, двоих пассажиров, зверски замучили бортпроводницу Валентину Крутикову. Получили тяжелые ранения и остались инвалидами штурман Плотко и бортпроводница Ирина Химич.

Террорист Табидзе убит в перестрелке. Микаберидзе покончил с собой. Суд приговорил всех бандитов к высшей мере наказания – расстрелу. Казалось бы, приговор снял все вопросы. Но не тут-то было. Кровавая история имеет свое продолжение, и совсем недавно она получила в Грузии новый импульс – старые судебные дела были сняты с архивной полки. Кое-кто хотел из бандитов, террористов и убийц сделать мучеников грузинского народа, объявить их «борцами за свободу и независимость». Не вышло. Но как все это было, проследить, пожалуй, весьма интересно. Рассказывают участники событий.

В Гасоян:

Если бы еще немного у власти побыл Гамсахурдиа, то наверняка бандитов героями объявили бы, а нас судили. После того, как в 1983 году я вернулся из госпиталя, мне ночью много раз звонили в дверь. Смотрю в глазок: какие-то мужчины. Спрашиваю: «Кто?» Отвечают: «Открывайте, мы следователи КГБ, поедете с нами на допрос». Я им: «Приходите ко мне завтра, на работу». Постоят и уходят. Я в окно гляжу: садятся в легковую машину без номера и уезжают. Пошел сам в КГБ. Мне говорят, никого ко мне не посылали, но пообещали установить наблюдение за домом. Установили, нет – не знаю, но больше никто не приезжал. Перенервничал, конечно. У меня ведь четверо детей, мал мала меньше.

Потом я на Кубе работал, думал, столько лет прошло, забылось. Нет. Газеты стали нас грязью обливать. Почему, мол, нам Героев до окончания следствия дали? А мы откуда знаем? С Кубы приехал, деньжат немного привез. Пошел в управление торговли, прошу: «Дайте машину как многодетному или как Герою». Там отвечают: «Ты Герой Советского Союза, а Союза больше нет, значит, и машины тебе нет». В том, что тогда стрелял, не раскаиваюсь. Бандиты к нам ворвались, товарищей на наших глазах убили, что ж, по головке их гладить?

А. Гардапхадзе:

— После той трагедии меня с летной работы по здоровью списали. А ведь вся моя жизнь в авиации прошла. У нас, когда летать перестают, там же, в аэропорту, остаются работать. А я не могу. Больно. Потому и ушел. Что сейчас журналисты пишут: «Шеварднадзе, КГБ и экипаж были в сговоре, знали обо всем заранее, устроили бойню правозащитников». Какие же они правозащитники? На суде им сказали: «Вы же все дети высокопоставленных родителей. Взяли бы туристические путевки в Турцию и остались там, попросили политического убежища». Знаете, что они ответили: «Если бы мы таким путем сбежали в Турцию, нас бы приняли за простых эмигрантов. Вот Бразаускасы улетели с шумом, со стрельбой, Надю Курченко убили, так их там в почетные академики приняли».

Сколько было угонов в разных странах, повсюду бандиты сначала предъявляют свои требования, один из членов экипажа выходит из кабины на переговоры. А наши? Пять пуль в лицо Шабартяну, три пули в спину Плотко, рукоятками пистолетов по голове бортпроводницам. Мне говорят, выполнил бы их требования, отвез в Турцию, и жертв не было бы. Зачем, мол, Гасоян и я стреляли? Ко мне в дом врываются бандиты, убивают моих близких, а я должен молча смотреть, начинать «переговоры». Чедия пытался начать переговоры – они его тут же убили.

Один из них сказал на следствии, что Шабартяна они в ногу ранили, а экипаж его пристрелил. Какие сволочи! У них погиб один, другой сам застрелился, а наших пятерых положили. Ужасно. Суд был закрытым, а жаль. Пусть бы народ все увидел и услышал. А то, мол, Героев дали еще до окончания следствия, подозрительно. При чем тут следствие? Нас, что ли, судили? Комиссию назначили по расследованию этого дела. Говорят о «невинно убиенных детях». Хороши «детки»: стольких перестреляли, инвалидами сделали. Нет, наша совесть чиста. Мы защищали жизнь пассажиров.

Из официальной справки.

18 ноября – попытка захвата самолета «Ту-134», рейс Тбилиси – Ленинград. Угонщиков семеро, под угрозой взрыва и огнестрельного оружия потребовали следовать в Турцию. Самолет совершил посадку в Тбилиси, утром следующего дня произведен штурм самолета. Убито семь человек, включая двух угонщиков (один покончил жизнь самоубийством), ранено трое. Оставшиеся в живых задержанные – все дети высокопоставленных семей, приговорены к расстрелу, их сообщница – к 12 годам лишения свободы.

ДОПОЛНЕНИЕ.

18 ноября 1983 г. Ту-134А (борт СССР-65807) Грузинского УГА получил повреждения конструкции в процессе «противоугонных» маневров, выполненных экипажем после захвата самолета воздушными пиратами. Уже на земле в результате стрельбы угонщиков, а также последующего штурма самолет получил еще и 63 пулевых попадания. Лайнер пришлось списать.

15 октября исполняется 46 лет с того дня, как авиалайнер АН-24 №46256, выполнявший рейс по маршруту Батуми-Сухуми с 46 пассажирами на борту, был захвачен двумя жителями Литвы - Пранасом Бразинскасом и его 13-летним сыном Альгирдасом.

Похороны Надежды Курченко, погибшей во время захвата авиалайнера АН‑24 в 1970

Во время захвата самолета была убита 20-летняя бортпроводница Надежда Курченко и тяжело ранены командир экипажа Георгий Чахракия, штурман Валерий Фадеев и бортинженер Оганес Бабаян.

В 1980 г. Пранас заявил в интервью The Los Angeles Times, что был активистом движения за освобождение Литвы и бежал за границу, поскольку на родине ему грозила смертная казнь (советские газеты утверждали, что у него была судимость за хищение). Бразинскас-старший утверждал, что они с сыном пронесли на борт "ржавые старые стволы", но первыми открыли огонь два бывших на борту вооруженных охранника, а бортпроводница была случайно убита в перестрелке.

Несмотря на полученные ранения, экипаж сумел посадить машину в Турции. Там отца и сына арестовали, отказались выдать в СССР и предали суду. Бразинскас-старший получил восемь лет, младший - два года.

В 1974 г. их выпустили по всеобщей амнистии. После этого Бразинскасы находились под домашним арестом.

Два года спустя они бежали и связались с посольством США в Анкаре, чтобы попросить политического убежища. Им отказали, и они явились с повинной в полицию. Две недели спустя их выпустили, и Бразинскасы перебрались в Венесуэлу. Оттуда они вылетели в Канаду, но исчезли, когда самолет сделал остановку в Нью-Йорке. Через несколько недель их арестовала Служба иммиграции и натурализации США. Иммиграционный судья Роберт Гриффин постановил, что Бразинскасы имеют право снова подать прошение об убежище в соответствии с либеральным "Законом о беженцах", принятом в 1980 г. Служба иммиграции опротестовала это решение и потребовала, чтобы отца и сына депортировали. Тогда за Бразинскасов заступились американцы литовского происхождения. В конце концов террористам был выдан вид на жительство.

В 1976 г. Бразинскасы официально поменяли имя и фамилию, в результате Альгирдас стал Альбертом‑Виктором Уайтом, а Пранас - Фрэнком Уайтом. Они поселились в городе Санта‑Моника в Калифорнии, где работали малярами. По информации других источников, обосновавшись в Санта-Монике, отец и сын консультировали местное отделение ЦРУ. В Литву они вернуться не решились. Вскоре Бразинскас-младший был уволен с работы и находился на учете на бирже труда 10 лет, существуя на пенсию отца.

Бразинскас-старший несколько лет также был техником-смотрителем своего дома. Одно время Бразинскасы выступали на собраниях местной литовской общественности, но интерес к ним постепенно угас.

В США Бразинскасы написали книгу о своих "подвигах", в которой пытались оправдать захват и угон самолета "борьбой за освобождение Литвы от советской оккупации". По свидетельству газеты The Los Angeles Times, в литовской общине Америки отношение к Бразинскасам было настороженным, их откровенно побаивались. Попытка организовать сбор средств в фонд собственной помощи провалилась.

5 февраля 2002 г. полицейские обнаружили в доме Бразинскасов тело 77-летнего Пранаса, скончавшегося от серьезных повреждений головы. По версии полиции, он что-то не поделил с сыном и между ними произошла драка.

Отношения отца и сына, по словам следователей, всегда были очень сложными, и Бразинскас-старший постоянно оказывал давление на своего сына. Именно отец был инициатором захвата в 1970 г. самолета Ан-24 и угона его в Турцию.

8 февраля Альгирдасу Бразинскасу было предъявлено предварительное обвинение в убийстве Пранаса Бразинскаса. В ноябре 2002 г. жюри присяжных в суде Санта-Моники признало его виновным. Он был приговорен к 20 годам тюрьмы.

О преступлении и наказании Бразинскаса-младшего в эксклюзивном интервью "МК" рассказал его адвокат Джек АЛЕКС.

— Я сам литовец, и защищать Альберта Виктора Уайта меня наняла его жена Вирджиния. Здесь в Калифорнии довольно многочисленная литовская диаспора, и вы не думайте, что мы, литовцы, хоть сколько-нибудь поддерживаем захват самолета 1970 года, — это преступление, в результате которого погибли невинные люди, — вот так необычно эмоционально для адвоката начал свой рассказ защитник подсудимого Бразинскаса-младшего Джек Алекс. Сейчас он на пенсии, но обстоятельства того громкого дела помнит как сейчас.
— Пранас был страшным человеком, — продолжает Джек Алекс. — Он был настоящим террористом — бывало, в приступах бешенства он гонялся с оружием за соседскими ребятишками. А уж оружия у него был полон дом — отец, когда еще сохранял способность передвигаться, приторговывал огнестрельным оружием и был известным в районе дилером. Свою соседку он неоднократно угрожал убить — просто лицо ее не нравилось.
— А что вы можете сказать про сына?
— Альгирдас — нормальный и здравомыслящий человек. На момент захвата ему было всего 15 лет, и он вряд ли соображал, что делает. Он всю свою жизнь провел в тени сомнительной харизмы отца, а теперь по его же вине сгниет в тюрьме. Отец не знал ни слова по-английски и общался со своим сыном на литовском и даже русском, несмотря на всю ненависть к России. Альгирдас содержал полусумасшедшего старика и ухаживал за ним.
— Почему же произошел разлад?
— Он собирался уйти от сумасшедшего отца. У Альгирдаса иссякло терпение. Он работал бухгалтером, считался хорошим работником и уравновешенным человеком. Но в тот вечер произошло непредвиденное.
— И сын нанес восемь ударов гантелей по голове отцу...
— Это была необходимая самооборона. Отец направил на него пистолет, угрожая застрелить сына, если тот его бросит. Но Альгирдас выбил у него оружие и несколько раз ударил старика по голове.
— Почему же ему вынесли суровый приговор?
— Присяжные посчитали, что, выбив пистолет, Альгирдас мог бы и не убивать старика, так как тот был очень слаб. Даже зачитанные мной злодеяния этого старого, но оттого не менее ужасного человека не тронули присяжных. Еще против Альгирдаса сыграл и тот факт, что он позвонил в полицию только через сутки после произошедшего — все это время он находился рядом с трупом.
— Если это была самооборона, то почему он сразу не позвонил в полицию?
— Нужно иметь в виду и его эмоциональное состояние. Альгирдас был в шоке после содеянного, и только звонок жены Вирджинии привел его в чувства. (Вирджиния Уайт — супруга Альгирдаса, работает в госдепартаменте США. На момент убийства находилась в служебной командировке в Малайзии. — Авт.). Вирджиния уговорила его позвонить в полицию, Альгирдас был арестован, и в 2002 году осужден по статье "преднамеренное убийство второй степени". Хотя по всему видно, что это убийство в рамках превышения пределов самозащиты. Вот уже два года Альгирдас сидит в следственном изоляторе.
— На каком основании вы подали апелляцию...
— Мы подали апелляцию на основании допущенных судьей ошибок. Поскольку не было расшифровки стенограммы судебного заседания. Получается, что суд имел место, а вроде как его и не было. 1 октября состоится новый суд над Альгирдасом Бразинскасом, и, возможно, его приговорят к 7 годам лишения свободы, а не к 20 и более, как было решено раньше.
На момент подписания номера Альгирдас Бразинскас находился в следственном изоляторе города Санта-Моника, где по запросу "МК" предоставили следующую информацию: "Альберт Виктор Уайт, родился 26 июля 1955 года, персональный идентификационный номер — 717-18-15, арестован 6 февраля 2002 года по делу об убийстве N SA 044370, особых отметок о поведении не зарегистрировано, содержится в общем блоке".
— Я знаю, что это звучит не по-адвокатски, но позвольте мне высказать свое соболезнование Альгирдасу, — заканчивал нашу телефонную беседу адвокат. — Когда я последний раз его видел, он находился в жуткой депрессии. Отец терроризировал сына как мог, и вот когда тирана наконец не стало, Альгирдас, мужчина в расцвете сил, будет еще многие годы догнивать в тюрьме. Видимо, это судьба...